Один из исследовательских проектов Балтийского института психотерапии в этом году был посвящен теме понимания особенностей контакта между гештальт-терапевтом и клиентом на примере аргентинского танго.
Практикуя гештальт-терапию и одновременно развиваясь в танго как танцор и преподаватель, Елена Злыгостева, оканчивающая свое обучение в БИПе, замечала схожие феномены в процессе контакта между 1) гештальт- терапевтом и клиентом и 2) у партнеров в танго, а потому решила углубиться в изучение схожести и связи данных феноменов.
Основой методологии гештальт-терапии является концепция цикла контакта, разработанная Paul Goodman и Fritz Perls.
В книге «Гештальтподход и свидетель терапии» (The Gestalt Approach & Eye Witness to Therapy, 1947) Перлз описывает контакт как «творческое приспособление организма к окружающей среде». Метафора творчества - еще один повод провести параллель контакта в гештальт-терапии с творческой деятельностью – танцеванию аргентинского танго.
Социальный танец, в том числе аргентинский танго, представляет собой диалог между партнерами. В этом диалоге можно наблюдать как внутреннюю феноменологию каждого из партнеров, так и внешнюю. Внешняя феноменология ярко проявлена, и опытный глаз способен «пощупать», увидеть, «заглянуть» во внутреннюю. В танго существует богатый мир телесного взаимодействия и невербальной коммуникации. Фактически танец наполнен взаимодействием или, точнее, представляет собой взаимодействие: контакт, находящийся также в центре внимания гештальт-терапии.
Сравнение контакта в гештальт-терапии с контактом в танце может расширить теоретический аспект гештальт-терапии и добавить живости в понимание ее элементов. Возможность описывать живым и нешаблонным языком естественна для гештальт-терапии и может дополнительно обогатить наше понимание этого направления.
Вот некоторые наблюдения и выводы, родившиеся в ходе исследования:
Феномены контакта в гештальт-терапии сопоставимы и имеют общие элементы.
Гештальт-терапия - это концепция, акцентирующая внимание на настоящем моменте ("здесь и сейчас"). Импровизационный танец также возможен только в настоящем моменте.
И там, и там предполагается диалог. Диалог возможен только в дисциплинах, где предполагается партнерство. Гештальт-терапия – безусловно, яркий представитель направления, где партнерство развивается через активное взаимодействие, совместное исследование клиентом своего опыта и создание вместе с терапевтом новых путей решения проблем.
Размышляя о партнерстве, можно заметить, что исторически сама позиция терапевта по отношению к клиенту претерпела значительные изменения, отражая эволюцию взглядов на природу человеческой психики, этику и методы работы. В начале XX века психотерапевты, такие как Зигмунд Фрейд, обычно занимали авторитарную позицию. В 1950-1960-е годы возникли гуманистические подходы, такие как клиентоцентрированная терапия Карла Роджерса. В этом подходе акцент делался на эмпатии, понимании и принятии клиента. Терапевт выступал в роли эмпатичного собеседника, создающего безусловную поддержку и понимание для клиента. В последующие десятилетия развивались системные подходы, в которых взаимодействие между терапевтом и клиентом рассматривается в контексте их взаимоотношений с семьей, обществом и культурой. Терапевт играет роль фасилитатора изменений, помогая клиенту понять и изменить динамику взаимоотношений. В танго также происходит эволюция – теряет популярность модель, где авторитарный мужчины («лидер») контролирует ход танца и управляет женщиной, которая за ним следует. Набирает популярность взаимодействие, где оба партнера – полноценные танцоры, и они в равной степени вливаются в творческий процесс.
После завершения работы над этим исследованием, возникают новые вопросы:
Может ли танец заменить психотерапию? Может ли психотерапия заменить танец?
Какие еще виды коммуникации, где можно почувствовать контакт, способствуют удовлетворению потребности в близости с другим?
Насколько способность человека организовывать и прибывать в процессе контакта влияет на его способность удовлетворять свои потребности?
Возможно ли, что само качество контакта является более важным, чем та среда или сфера деятельности, которую человек выбирает?
Не является ли основной целью гештальт-терапии получение клиентом опыта полного контакта? И может ли хороший танец быть аналогом получения опыта клиента в гештальт-терапии? И если нет, то что еще нам дает гештальт-терапия? �
Эти вопросы были бы интересны для дальнейшего исследования, прежде всего, потому что потребность человека и то, как он приспосабливается к окружающей среде – ключевая тема в гештальт-терапии.
На снимке Елена Злыгостева демонстрирует тезисы своего исследования, обращаясь к танго и сокурснику Евгению, во время защиты. Стадия преконтакта.